«Их могилы — это вызов обществу»: как и где в Челябинске хоронили криминальных авторитетов

1990-е годы давно стали нарицательным понятием. «Девяностые возвращаются!» — говорим мы, стоит произойти уличной драке или стрельбе в людном месте. Но так ли хорошо все помнят лихое десятилетие? И знают ли, как сложилась судьба его главных антигероев — криминальных «шишек»? Тогда они жили на широкую ногу и держали в страхе бизнес, а теперь занимают VIP-места на кладбищах. Где и как похоронены «тузы» бандитского мира, и почему их могилы считает вызовом обществу ветеран МВД, читайте в материале 74.RU.

Дорога до кладбища петляет по городскому бору. Слева и справа мелькают засыпанные снегом сосны, позади остается шумный перекресток Блюхера и Дарвина. Через пару минут впереди показывается кирпичная кладка храма и ограда Митрофановского кладбища. Мы почти на месте.

«…мог за 20 минут собрать людей на любую стрелку …»

Проехав главные ворота, останавливаемся у обочины. Дальше пешком. Проход вдоль церковной ограды быстро приводит нас к цели. Огромному участку с шикарным памятником и беседкой. Под белым крестом — улыбающийся портрет и надпись:

Георгица Олег Петрович, 16.09.1962–24.07.1998

Олега Георгицу называют создателем ОПГ «Турбазовские». Родиной группировки был Миасс, среди самых известных членов — бывший сити-менеджер этого города Виктор Ардабьевский, были там и несколько крупных бизнесменов. На счету группировки десятки убийств и множество разбоев на территории Москвы, Московской, Ростовской, Челябинской областей и Краснодарского края. Лидера «Турбазовских» Сергея Чащина в 2014-м приговорили к 13 годам колонии строгого режима.

Надпись о чистоте души на памятнике Георгицы выглядит, мягко говоря, неоднозначно. Все-таки в 1990-х он был лидером криминального мира в Миассе. Группировку собрал из молодых спортсменов. Занимались, как и многие тогда, рэкетом. Подняться для решения вопросов с конкурентами и бизнесом могли практически мгновенно.

— У него у первого мобильный телефон был в Миассе, — рассказывает наш провожатый Вениамин Пухов. — Поэтому он мог за 20 минут собрать большую группу людей — на любую стрелку, так сказать.

Вениамин Пухов — вообще-то ведущий мероприятий, но в среде краеведов известен и как специалист по кладбищенской тематике. Пару лет назад даже проводил экскурсию «Криминальный некрополь». Именно здесь, на Митрофановском кладбище, водил интересующихся по захоронениям авторитетов. Могила Георгицы в экскурсии — ключевой объект.

— Тут памятник как трехкомнатная квартира в Москве стоит, если прикинуть на глаз, — говорит Вениамин Пухов.

— У него же конфликт начался с Машгородком. Те ему пистолет подкинули, и он свалил в Челябинск, — рассказывает Вениамин Пухов. — Думал, что спрятался от милиции. А нашли его конкуренты. Из подъезда выходил, в него выстрелили. Так 90% умерших от передела сфер влияния умирали. Выходили из дома — прилетала пуля в голову. Для сериала «Игра престолов» было бы скучно, никакого разнообразия.

«…подкараулили с автоматами…»

Застрелен был и «смотрящий» Тракторозаводского района Александр Резванов, известный под прозвищами Халя, Халиулин, Николаич. В июле 2006 года машину авторитета подкараулили на дороге возле песочного карьера. Стреляли из автомата Калашникова и пистолета ТТ. Не выжил ни сам Резванов, ни четверо сопровождавших его «бойцов».

— На проселочной дороге в 300 метрах от второго километра автодороги Челябинск — Курган, — так писали газеты о месте убийства «смотрящего».

Спустя 16 лет найти место убийства нам удается не сразу. Дорогу подсказывают случайные прохожие.

— Говорят, что расстреляли парней и мужчину, который жил в той стороне — за песочным карьером, — рассказывает нам женщина с настороженным взглядом. — Мужчина ехал с племянником, а тот взял своих друзей, которые не имели к криминалу никакого отношения. Их подкараулили с автоматами.

Впрочем, в версию о непричастности молодых людей поверить трудно. Место для убийства Резванова выбрали глухое. На расстоянии сотни метров — ни одного жилого дома. Поселок начинается лишь за железнодорожными путями. Там, как выяснилось, находилась дача «смотрящего». И этой дорогой он всегда возвращался в свой городской дом.

— Сейчас этой дорогой никто не пользуется, — рассказывает нам местная жительница. — Зимой ее засыпает — не пробраться. А раньше через пути был переезд, и из поселка тут на трассу выезжали.

Убийц, расстрелявших Резванова и четверых парней, под суд отдали спустя два года — в 2008-м. Киллеров оказалось трое. Двоих приговорили к пожизненному заключению, еще одного — к 19 годам колонии.

«…должны быть вычеркнуты из памяти человеческой…»

Всю подноготную преступного мира отлично знает Виктор Эбингер — бывший начальник криминальной милиции города, легенда челябинского сыска. Впрочем, свою позицию он обозначает нам сразу — говорить об отдельных персонажах 1990-х не будет — и точка.

— Откровенно говоря, эти люди не заслуживают памяти человеческой, — объясняет Виктор Владимирович. — Вы помните, да? После того, как Герострат сжег храм Артемиды, что решили греки? Забыть его имя. Эти люди должны быть вычеркнуты из памяти человеческой. Дела их жизни не заслуживают того, чтобы о них вспоминать.

Впрочем, рассказать о нравах того времени Виктор Эбингер соглашается.

— Методы были — купить, а если не получается купить, то убить. Всё просто у них, — объясняет ветеран управления внутренних дел. — А еще был у нас один персонаж. Он потом отсидел свое, стал видным предпринимателем, даже депутатом. У него вообще была такая логика: «Зачем покупать, если можно убить? Зачем тратить лишние деньги?»

«…не дали устроить демонстрацию из похорон…»

Отдельная тема — сами прощания с убитыми авторитетами 1990-х (а своей смертью в то время мало кто из них умирал). Найти снимки с таких бандитских похорон до сих пор можно в интернете. Чем выше умерший был в преступной иерархии, тем больше людей собиралось на кладбище. А уж на похороны воров в законе люди приезжали и из других регионов.

— Траурный кортеж из десятков автомобилей под пристальным надзором милиции проследовал к кладбищу, — писал «Челябинский рабочий» о похоронах одного из воров в законе — Геннадия Вологодского — в 2004 году. — Прибывшие на похороны представители преступных кланов страны вели себя дисциплинированно. Никаких ЧП по данным на вчерашний вечер не зарегистрировано.

— В Челябинске все 1990-е годы мы занимали жесткую позицию в этих вопросах. И ни разу не дали им возможности устроить демонстрацию из похорон, — рассказывает ветеран управления внутренних дел Виктор Эбингер. — Вплоть до того, что их колонну оцепляли: пять машин на кладбище езжайте, и никаких излишеств. На проспект Ленина мы их ни разу не пропустили.

Похоронили Вологодского на Успенском кладбище. Могилу вора в законе сейчас почти невозможно отличить от тысяч захоронений обычных горожан. Она находится в паре метров от улицы Радонежской.

— Вологодя умер от передозировки наркотиками в 2004-м, — рассказывает нам автор экскурсии «Криминальный некрополь» Вениамин Пухов. — Тут в то время не было большинства могил, и он похоронен был на отшибе, практически один. Даже по памятнику видно, что он не очень дорогой.

К слову, под контролем милиции проходили не только похороны Вологодского. В 1997-м силовики нагрянули и на сходку, организованную вскоре после «коронации» вора. В квартире на Северо-Западе в тот момент были пять «законников» из Москвы, Азербайджана, Грузии, Алтайского края и приближенные к ним.

— По воровским понятиям такая «засветка» считается позорной. Поэтому некоторые из собравшихся пытались сигануть с третьего этажа, — писал о тех событиях в 1997-м «Челябинский рабочий».

«…на похоронах убили вора в законе…»

Далеко не все похороны обходились без громких происшествий. Так, прощание с челябинским вором в законе Виктором Сидоренко по прозвищу Кукла закончились убийством как минимум одного авторитета.

— На его похоронах убили вора в законе Толика Донца и условно убили Леху Орского — его затолкали в «Волгу» и увезли в неизвестном направлении, он считается без вести пропавшим, — рассказывает Вениамин Пухов. — Это произошло прямо в день похорон прямо на могиле.

Виктор Сидоренко в криминальном мире считается легендарной личностью. Он был вором в законе старых понятий, а еще долгожителем — убит в 66 лет. Первый срок получил в 16 лет в Белоруссии, с тех пор был осужден еще 7 раз.

— Считалось, что он был не очень-то приспособленный к воле, всю жизнь в тюрьме просидел, — рассказывает Вениамин Пухов.

По одной из версий, Сидоренко с его приверженностью старым правилам мог стать жертвой разборок внутри воровского мира. И здесь стоит разобраться в истории вопроса.

Про честных воров и «апельсинов»

Считать, что воры в законе появились только в лихие 1990-е, было бы большой ошибкой. К тому моменту криминальная иерархия формировалась в России порядка 100 лет.

— Весь этот процесс начался после отмены крепостного права в 1861 году, когда крестьян политически освободили, но землю-то не дали. Кабальные условия владельцев земли вынудили значительную долю крестьянства бежать в города в поисках лучшей доли, — объясняет Виктор Эбингер. — Но уровень промышленного развития России не требовал тогда такого количества рабочих. Им некуда было деваться, кроме как пополнять криминальную среду. Хитров рынок, Сущевский рынок в Москве, Сенной рынок в Петербурге были рассадником преступности. Сначала началось расслоение по профессиям. Появились щипачи, майданщики, которые крали чемоданы на вокзалах, мошенники всех мастей, форточники и прочее, прочее. Со временем произошло возникновение некой иерархии.

Спустя время возникла не только иерархия преступного мира, но и понятие «честных воров».

— Это вор, который четко соблюдает выработанный кодекс поведения — не иметь собственности, не иметь семьи, не работать, отдавать часть награбленного в общую кассу и ни в коей мере не вступать ни в какие разговоры и отношения с органами власти, полиции и прочего, — объясняет Виктор Эбингер. — Советская власть сделала на первом этапе ошибку. Воры отрицали собственность, и их записали как социально близких к пролетариату, поскольку пролетариат тоже не имел собственности. Но к концу 1920-х годов власти решили, что пора кончать со всем этим ворьем, и начали их зажимать.

Борьба с ворами была настолько успешной, что в 1930-х криминальный мир собрался на сходку — обсудить возможное взаимодействие с властями. Часть воров выбрала именно этот сценарий, заслужив титул «ссученных». Остальные остались при прежних принципах.

— Между ними войны были непримиримые, — говорит ветеран управления внутренних дел. — И так продолжалось до 1970-х годов. В 1970-х годах возникло движение подпольных кооперативов, цеховиков. Особенно это было развито на Кавказе. И, естественно, криминал, ворье не могло пройти мимо. Ведь если у цеховика забрать, он не может пойти пожаловаться. В 1980 году опять сбежались, уже в Москве. На повестке дня был вопрос, этично ли авторитетному вору вступить в контакт с цеховиками-кооператорами и обеспечивать решение их вопросов, скажем, с правоохранителями, советской властью, получая при этом определенный доход от прибыли. На том собрании решение не приняли. В 1982-м собрались уже в Тбилиси, и вот тот «съезд» постановил — «Да, можно брать до 15%». И когда кооперативное движение развилось после 1985 года, всё было уже готово — рэкет под видом защиты, охраны. Будь добр, отдай часть рублей, иначе… всякое может быть.

Расцвет рэкета начался еще в перестройку, а в 1990-х его было не остановить.

— Когда в 1991-м началась новая жизнь, сложилась следующая ситуация. Ведение хозяйства было капиталистическое, а государство в правовом смысле не было готово решать проблемы капиталистов, законов-то не было, — объясняет бывший начальник криминальной милиции Челябинска. — Тогда-то вся эта братия и выступила: «Обратись ко мне — я решу все твои вопросы».

Для самих воров всё это тоже не прошло бесследно. Расслоение началось внутри самой системы.

— Для того чтобы стать вором в законе, помимо соблюдения всех правил, ты должен был обязательно посидеть в тюрьме, причем не по компрометирующим статьям. Половые преступления отпадали, хулиганство отпадало. А когда денег стало много, молодежь добилась того, что вором в законе могли признать по любым статьям сидевшего и даже не сидевшего, если он внесет определенную сумму денег на общие расходы. И так появились «апельсины» — воры в законе, не имевшие по понятиям стариков никакого права так называться. В результате старые воры в законе с их взглядом на жизнь, с их устоями стали мешать, и их стали отстреливать, — объясняет Виктор Эбингер. — Тем более что в советское время им вздохнуть особо было некогда, разрыв между «сидениями» был небольшой, мы их давили и душили по-черному. И когда они в 1990-х годах начали освобождаться, то попали в совершенно другую страну. Вор в законе тогда владел бизнесом, заводил семью, дворцы, яхты. «Апельсины» считали, что старые нормы кодекса устарели. Последним из стариков ушел Хасан, хотя и он уже жил во дворце, так что он частично тоже пересмотрел взгляды, но всё равно мыслил по-старому.

«…центральную верхушку сюда не пускали…»

По такой схеме развивался криминальный мир по всей стране. И Петербург, и Москва, Казань, Екатеринбург, Челябинск — везде формировались и умирали группировки. Впрочем, у Южного Урала были и свои особенности.

— Их корпоративность не позволила пробиться сюда ни одному из центральной верхушки коронованных воров в законе. Их не пускали, — рассказывает Виктор Эбингер. — Москва пыталась. Прислали одного, сказав, что будет он теперь главным. Двух недель он не прожил. Расстреляли прямо в квартире. Правда, погибла при этом девица, как говорили, ослабленной социальной ответственности.

Так что все ключевые посты в Челябинске занимали местные. Группировки формировались и по национальному составу, и по общности интересов.

— Они же в мафию играют — «Мы одна большая семья». Соответственно, многие из них и похоронены вместе, — объясняет Вениамин Пухов. — Одни крышевали наркотики в Колупаевке, и был еще полуофициальный бизнес с офисом на ЧТЗ. Подъехал белый джип с черной полосой к офису. Позвонили. Главарь подошел в глазок посмотреть, и ему в глаз выстрелили. Убийцу не нашли. Все остальные тоже не своей смертью умерли, но они рядовые.

— Была банда, которая полностью состояла из афганских разведчиков — тех, кто воевал в войсковой разведке в Афганистане. Главарь подбирал себе только таких. Они занимались всё тем же — разбойными нападениями и так далее, — говорит Виктор Эбингер.

Среди возможных вариантов заработка были еще угоны, перепродажа автомобилей и, конечно, рэкет.

— 1997-й год, пивное дело помните? Это сейчас пиво есть в любом магазине, сортов множество. А тогда дефицит был, не так всё просто. Был пивзавод в Челябинске. Его оседлала преступная группировка. Они забирали практически половину продукции по своим точкам и зарабатывали. Пиво — это золотое дно, так с советского времени было, — рассказывает полковник милиции в отставке. — В результате в 1990-е годы руководство завода остается без личных прибылей, кроме зарплаты. И тогда они придумали хитрый ход. Они регистрируют торговый дом «Пиво». Этот торговый дом «Пиво» заключает договор с пивзаводом, и в результате 100% реализации пива идет через торговый дом. А торговый дом уже продает как оптовик магазинам, точкам. Естественно, продает с накруткой, поскольку это уже частная организация, и прибыль уже можно делить между собой. Но, главное, отбилась криминальная структура. Те кинулись, а нет пива.

Казалось бы, проблема решена. Но группировка обиду не простила.

— В 1997 году утром к проходной подъезжает главный инженер и начальник службы безопасности, и их расстреливают на месте, — рассказывает Виктор Эбингер. — Преступное сообщество спокойно наняло двух молодых людей, которые выполнили этот заказ.

О какой именно группировке идет речь, догадаться нетрудно. Обвинение в убийстве на пивзаводе предъявляли Валерию Пономареву и его группировке. Доказать не смогли, но в колонию члены ОПГ всё же отправились за участие в преступном сообществе. Освободившись, Пономарев хотел вернуть себе прежнее влияние и заработок, но не успел. Был расстрелян во дворе дома на улице Братьев Кашириных.

«…застрелили при большом скоплении людей…»

Поиском убийц в таких случаях занимались силовики. Кем бы ни была жертва, нужно было установить преступников. Иногда на это уходил не один год. Ни камер наблюдения, ни современных электронных систем тогда, конечно, не было. Так что и работа была в разы сложнее.

— Самая сложная схема — когда заказчик в Москве, организатор в Екатеринбурге, исполнитель, грубо говоря, в Кургане, а жертва в Челябинске, — объясняет Виктор Эбингер. — А бывает еще хуже. Когда мы устанавливаем всё, но не имеем доказательств, позволяющих довести дело до конца.

Были, конечно, и местные исполнители. Из числа тех молодых людей, что не задают лишних вопросов. Расплатиться с ними за работу могли машиной или 10–20 тысячами долларов. В выборе места действия киллеры зачастую не скромничали. Убийства совершались в центре города (например, на улице Кирова), в спальных районах на глазах людей. Наступление 2000-х и даже 2010-х окончательно ситуацию не изменило. К примеру, юриста Андрея Мишарина застрелили в 2011-м.

— Мишарина застрелили при большом скоплении людей в Мебельном поселке, — рассказывает Вениамин Пухов. — Он вышел из подъезда, сел в машину, долго с людьми разговаривал. Потом послал одного из них, вышел из машины, и тот ему выстрелил в спину. У Мишарина сразу артерия оторвалась, умер мгновенно. Тот мужик не знал об этом, вышел из машины, еще в него стрелял. А там дети гуляли, да и вообще много людей было.

Мишарин официально не состоял ни в каких юридических организациях, но клиенты у него были. В том числе он представлял интересы известных в криминальных кругах братьев Бондаренко (их знали как братьев Бенов). Одной из версий убийства поначалу была профессиональная деятельность юриста. Спустя год расследование приостановили. Впрочем, Вениамин Пухов утверждает — несмотря на отсутствие сообщений в СМИ, убийцу юриста все-таки нашли.

— Лет 5–6 дело было не раскрыто, потом его раскрыли, — утверждает наш экскурсовод. — Его конкуренты убили, они не поделили металлолом на отвалах. У Мишарина там, видимо, была своя доля.

— Они тут все рядышком, — рассказывает Вениамин Пухов. — Случайных людей на этой аллее нет.

На этом визиты на кладбище можно было бы и завершить, но внимание приковывает еще одно захоронение. Прямо напротив Виктора Куклы Сидоренко — большой участок с интересной архитектурой.

Юрий Махонин утонул, отправившись кататься по озеру на снегоходе вместе с детьми.

— Он нырнул, достал одну девочку. Свою не смог достать, она слишком глубоко была, — рассказывает Вениамин Пухов. — Ему жена тогда и сказала: «Лучше бы ты с ней остался». Он еще раза три за ней нырнул, а на четвертый не выплыл.

Братья Махонины — Александр и Андрей — хорошо известны прежде всего в Ленинском районе Челябинска. Не раз входили в топ-100 самых богатых людей Челябинска по версии 74.RU. Авторитетные бизнесмены упоминались и в контексте бойни на фестивале «Торнадо» и понесли из-за этого, по их словам, «большие репутационные убытки».

— Александр Махонин начинал с оказания услуг по вопросам безопасности ряду бизнесменов Ленинского района Челябинска. Очень авторитетный в этом районе бизнесмен, — писал в 2011-м 74.RU. — Женат на дочери полковника Игнатова, бывшего начальника управления по борьбе с организованной преступностью по Челябинской области.

«…малиновые пиджаки и золотые цепи сменились рубашкой и галстуком…»

Конечно, далеко не все «шишки» криминального мира не смогли пережить смену эпох. Есть и те, кому удалось закрепиться и выстроить вполне успешный бизнес или политическую карьеру.

— Должен вам сказать, что к концу 1990-х годов произошло естественное изменение в образе, поведении, жизни криминальных авторитетов, поскольку они прошли стадию «куда девать деньги». Их нужно было переводить в легальный бизнес, а чтобы перевести их в легальный бизнес, нужно было себе менять имидж каким-то образом, — рассуждает Виктор Эбингер. — Малиновые пиджаки и золотые цепи сменились рубашкой и галстуком. И [некоторые] средства массовой информации (прикормленные, скорее всего) начали менять им имидж. Начали выпускаться кинофильмы, репортажи. Сначала они были о благородных бандитах. Помните сериал «Учитель в законе»? «Котовский»?

— Вы думаете, это было профинансировано?

— А вы как хотели, — улыбается бывший глава криминальной милиции. — Я-то знаю. Был сериал «Жизнь и приключения Мишки Япончика». Это была вторая стадия, а в последующем пошел последний этап с философией в духе: «Да, он вчера был бандит, а сегодня он прекрасный человек». Последнее произведение, надеюсь, вы видели — фильм «Настоятель». Суть фильма в том, что главарь одной из жесточайших группировок Санкт-Петербурга, на счету которого и убийства, и всё прочее, вдруг перековывается в настоятеля храма. И там единственный есть момент, когда местный главарь говорит ему: «Какое право ты имеешь нам указывать, как жить? Ты же хуже нас был?» А он отвечает, что был, а теперь он шелковый и пушистый. Людям внушают мысль, что всё, что было тогда, забыто, бандиты стали другими. Но в криминалистике есть такое понятие — modus operandi, оно означает образ мысли и действия. И даже если человек изменился внешне, всё равно образ мыслей и действий остается бандитским.