«Закончится смрадом и червями»: история челябинского учёного, заморозившего мозг жены

Игорь Вишев — челябинский учёный, придумавший науку о бессмертии. Семь лет назад он передал мозг своей умершей жены Ольги на хранение в единственную в России и Европе компанию по крионированию. Сейчас профессор мечтает заморозить и своё серое вещество. Всё это ради того, чтобы в будущем переродиться с помощью клонирования. Услуга глубокой заморозки тканей стоимостью 15 тысяч долларов сейчас не по карману учёному. Но криокомпания пообещала Вишеву, что не бросит его мозг.

В разговорах о жене Игорь Владимирович намеренно избегает слова «смерть». Он объясняет это внутренним убеждением, которое появилось у него с рождением дочери. С тех пор он посвятил бессмертию свыше 400 научных трудов и написал 15 книг. Хотя решения волнующего вопроса не получил до сих пор, тем не менее Вишев не теряет надежды вновь увидеть жену после воскрешения. По его подсчётам, при серьёзном подходе их встреча возможна уже через 30 лет. При условии, что в России снимут на это запрет.

Наука глуха к вечной жизни

— В 24 года у меня родилась дочка. Был 1957 год — начало космической эры. Тогда ни о каком бессмертии [у меня] даже и мысли не было. Пока дочь была в роддоме, я написал ей стихи, оканчивавшиеся словами: «Да, старое должно уйти и дать дорогу нови — таков закон быстротекущей жизни всей…»

И вот последняя фраза меня зацепила. Что же это за закон такой, который не позволяет нам победить старость?! И то, что дочку — родную, милую, которую я ещё и на руках-то не держал, — тоже ждёт и старость, и смерть, настолько всё обострило, что я уже не мог не думать о решении этого вопроса.

Часто бессмертие воспринимают в абсолютном смысле, в принципе исключающем смерть. Наподобие бессмертия души. Такое в науке невозможно. Я же говорю о практическом бессмертии — обретении человеком способности жить, оставаясь молодым. И если в силу каких-то случайных обстоятельств человек может утратить жизнь, то тогда надо решать вопрос, как ему её вернуть и реально воскресить.

Эту идею нельзя не поддержать. Сегодня у каждого какая в принципе перспектива? Раньше или позже умереть. И, как говорил Толстой, всё закончится смрадом и червями. А клонирование и, как промежуточный этап, криосохранение — это реальная возможность дождаться усовершенствования методик.

Очень часто возникает вопрос: а когда? Медицина, естественные науки и так далее живут сегодняшним днём: вот это мы знаем, это мы можем, а то, что где-то когда-то будет, нас не касается. А если бы мы серьёзно за эту тему взялись, я уверен, лет через 20–30 мы могли бы найти решение этой проблемы. Я уверен, что оно есть. Не может человек разумный, понимающий пути старения и смерти, не найти решения.

Один из многообещающих путей — клонирование человека. Уже перепробовали клонирование множества животных — всё получается. А вот клонировать человека нельзя. И у нас, и во многих странах. Против этого выступает религия. У нас в стране объявлен мораторий на исследования по клонированию человека.

В плане генной инженерии и терапии делается очень много, просто выдающиеся решения! Но они сдерживаются совершенно ненужными и во многом надуманными обстоятельствами.

Только для избранных

— Семья не живёт моими идеями, но в общем поддерживает. Когда близкий человек умирает, это всегда колоссальный стресс и утрата. У меня нет такого восприятия, что это действительно такая безвозвратная потеря, что это нечто безысходное. Я считаю, что это временное явление. И я сам рассчитываю, что мой мозг возьмут на криосохранение, и сын высказывал такое же пожелание.

Супруга меня поддерживала. Мы с ней участвовали в разработке и корректировке договора с криокомпанией. Когда мы его заключили в 2009 году, стали откладывать деньги. Тогда это были совсем другие суммы, и мы могли их себе позволить. Я свой аванс отдавал на это.

Но, к сожалению, жена очень быстро воспользовалась [предложением]. Поэтому мы тогда сложили наши взносы, и её мозг взяли на криосохранение. У меня даже в перспективе нет таких денег. Но мне [в компании] вроде как обещали [криосохранение] за заслуги в этой отрасли, поэтому я надеюсь, что они своё слово сдержат. Но могут и не сдержать.

Всё необходимое для меня сейчас хранится у судмедэксперта в Челябинске. После смерти он должен будет сделать мне специальную процедуру — перфузию, после чего мозг доставят на хранение в криокомпанию в Подмосковье.

Сейчас для криосохранения мозга вместо 10 тысяч долларов требуется уже 15 тысяч долларов. А сохранить всё тело — 36 тысяч долларов. Это не деньги для нашего населения, это только для избранных. Самым надёжным решением было бы, если заботу об этом взяло на себя государство. Финансировать, гарантировать и так далее. Тогда бы люди на это решились с большей охотой и надеждой. А сегодня для большинства это очень серьёзная сумма. Это значит деньги отбирать у себя и близких.

Опыта по клонированию человека, возвращённого из криосохранения, нет. Есть, конечно, опыты по выводу из криосохранения живых микроорганизмов. Но они по сложности ещё очень далекие от человеческого организма. И поэтому какой-то доказательной силой они не обладают. Это всё настолько трудно и сложно, что никаких гарантий быть не может.

Слову «смерть» нет места

— С супругой мы поженились в 1955 году, она скончалась в 2011-м. 56 лет [прожили], на 57-м году пришлось расстаться.

У Оли в Подмосковье была летняя дача, где мы часто проводили отпуск. В тот раз мы тоже туда приехали, и она неожиданно скончалась.

Это было в конце июля. Был даже несколько комичный случай в связи с этим. К нам прислали представителя компании. Мы уже врача вызвали, он констатировал смерть, полицейский подошёл. И надо было охладить мозг. А это был конец июля, накануне торфяники горели, жарища, духотища. И вот племянница спрашивает у этого парня, покажите, что у вас там такого охлаждающего. Он открывает пакет, а там четыре замороженных окорочка. Холодное? Значит, вот — надо курицами голову обложить. На скорую руку он ничего другого не придумал. Надо в таких случаях сухой лёд где-то в магазине попросить или купить. Полицейский глянул и аж выпрямился: «Я вас к суду призову!» Мне пришлось их защищать и оправдывать.

Жену при такой температуре очень поздно отвезли в морг, а перфузию в криокомпании делали уже на следующий день. Хорошо, если мозг [сохранится]. Но я не верю, что в мозге сохраняются какие-то структуры. Хотя после замораживания и размораживания удавалось восстановить различные рефлексы, но на уровне не высокоорганизованных организмов. Всё равно какие-то клетки будут сохранены, и даже в этом случае, я думаю, всё же произойдёт возврат к жизни.

Даже если мозг не сохранит воспоминаний о прошлом, то новая жизнь всё равно будет связана с информацией об уже прожитом. Эти наши встречи, какие-то фотографии, фильмы, работы, письма и так далее. Человек, достигнув определённого возраста, сможет осмысленно проследить всю свою жизнь от рождения и до смерти. Но ведь он-то будет клонирован из такой же самой клетки, из которой он уже однажды вырос и телесно, и психически со своими особенностями. Он живёт своей следующей жизнью, всё зная о прошлой. И даже если он не имеет каких-то личностных переживаний, всё равно это тот же самый человек. Жизнь его продолжается.

Сейчас я осознанно не говорю о жене как об умершей. Это такое внутреннее убеждение. Я просто как-то не могу по-другому относиться к ней. Мне кажется, это вполне естественно. Не воспринимаю умершего как ушедшего навсегда. Это временное явление.

Конечно, чем больше времени идёт, тем сомнений становится больше. Но тем не менее сам настрой сохраняется всё равно. Нет сегодня другого пути. И раз есть такой вполне реалистичный [путь], было бы глупо его игнорировать. Все эти представления о загробной жизни — это пережитки дикости.

Но философский мир остаётся глух к этим идеям. На высочайшем уровне сохраняется негативное отношение к бессмертию. Мы организовали грантовую группу, но в прошлом году нам отказали. Сейчас новую заявку готовим в Российский фонд фундаментальных исследований. Куда уж фундаментальней проблема, чем побороть старость и добиться практического бессмертия.

Хотите почитать другие удивительные истории челябинцев? У нас такие есть!

Суррогатная мама Надежда рассказала 74.ru, как выносила четырёх чужих детей и как к этому отнёсся её муж.

А 28-летние сиамские близнецы Аня и Таня Коркины поделились историей их разделения, которая стала сенсацией для всего мира.

Одинокая старушка Ираида Градова из Челябинска прозрела в 81 год. И всё благодаря волонтёрам, которые помогают бездомным.